В этом году отмечается 20-летие трагедии в Беслане. 1 сентября 2004 года террористический акт, совершенный в школе № 1, привел к гибели 314 человек, в том числе 186 детей. Более трех дней более тысячи взрослых и детей находились в плену у террористов. Среди заложников были целые семьи, которые в тот день пришли на праздничную линейку…
Более 783 человек получили травмы различной тяжести, среди них есть те, кто стал инвалидами на всю жизнь. Наибольшее число пострадавших пришлось на период взрывов, произошедших во время штурма школы.
Мы собрали несколько рассказов школьников, переживших трагические события в Беслане. В жизни этих людей случилось немало, однако 1 сентября, день трагедии, навсегда останется в их памяти, поскольку многие из них до сих пор испытывают страдания, вызванные последствиями произошедшего.
Заур Козырев, тридцатилетний мужчина, получил ранение осколком в сердце, однако сейчас работает врачом
1 сентября 2004 года десятилетний Заур должен был начать четвертый класс. В этот день ему не хотелось просыпаться пораньше, однако он заставил себя и отправился на торжественную линейку.
«Ученики начали выстраиваться на линейку, когда раздались выстрелы. Со школьного двора были два выхода, и террористы проникли через первый, где находились младшие школьники. Я попытался убежать ко вторым воротам, через которые удалось спастись старшеклассникам, но в нескольких метрах от меня появился террорист и начал вести огонь в воздух. Вместе с другими младшеклассниками нас заставили вернуться в здание школы», — рассказал Заур в интервью RT.
Мужчина делился воспоминаниями о том, как в первый день едва не была задавлена крупная женщина, о том, что поначалу заключенным давали по несколько капель воды, а затем прекратили ее подачу, и о неоднократных расстрелах заложников в присутствии детей. Один из мужчин выжил благодаря случайности: во время расстрела пуля отскочила и задела его в глаз, но он остался жив. Террористы восприняли это как предзнаменование и решили не причинять ему вреда.
Заур не сохранил в памяти момент нападения, поскольку спал и пробудился лишь от взрыва. Десятилетний мальчик увидел вокруг себя раненых и погибших, включая оторванные конечности. В тот момент погибло семеро одноклассников Заура. Спустя 20 секунд мальчик потерял сознание. Тогда Заур не осознавал, что сам получил ранение: осколок пробил его грудь и повредил сердце.
«Ощущения боли не возникало, кровь под марлей на груди также отсутствовала. Однако, пройдя всего 20 метров, я ощущал холодный пот, у меня кружилась голова, и я терял сознание. После снятия марли я увидел в своей груди отверстие – по всей видимости, в него легко можно было бы засунуть палец и достать до сердца».
Операцию на сердце мальчику Зауру провели в московском Центре сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева только через неделю после обращения. Хирург Лео Бокерия, который выполнял операцию, сохранил осколок инструмента на память. После этого Заур окончил школу и поступил в медицинскую академию.
Заур проходил ординатуру в центре имени Бакулева и получил квалификацию сердечно-сосудистого хирурга. В 2022 году он по приглашению главного врача Хизри Ильясова начал работу в Котласской городской больнице.
Фатима Дзгоева, которой 30 лет, стала инвалидом и вынуждена тратить значительные средства на восстановительное лечение в Германии
Когда произошел теракт, Фатиме было десять лет, и она училась в четвертом классе. Во время штурма школы № 1 и серии взрывов, она стала одной из наиболее пострадавших. В результате ранения в голову, в лобной части черепа образовалось серьезное повреждение. Восьмилетняя сестра Фатимы, Залина, погибла, и девушка ежедневно вспоминает о ней, обращаясь к ее фотографии. Врачи не давали никаких надежд на выживание Фатимы. Мать настояла на транспортировке дочери в Москву, несмотря на опасения специалистов относительно того, переживет ли девочка перелет. Фатиме была установлена титановая пластина, однако ей требовался продолжительный курс реабилитации.
На родине Фатиме не удалось получить необходимой реабилитации, поэтому ее перевезли в Германию. Благодаря нескольким курсам лечения, девушка смогла выйти из состояния, близкого к коматозному, и обрела более полноценную жизнь. Сейчас Фатима способна передвигаться, частично обслуживать себя и произносит речь, которую сложно разобрать.
Снаружи может возникнуть впечатление, будто девушка страдала от инсульта. Однако мать подчеркивает значительный прогресс в ее состоянии, хотя и отмечает отсутствие государственной финансовой поддержки для реабилитации. Чтобы оплатить лечение дочери за рубежом, она была вынуждена продать несколько квартир и собирала пожертвования. Сейчас у женщины почти не осталось накоплений.
«Стоимость одного курса реабилитации составляет 40 тысяч евро. Чиновники часто утверждали — прим.ред.): „Вы ведь не одни в Беслане», – сказала мне. В ответ я попросила оказать нам помощь, пообещав не просить денег. Однако и здесь, в плане лечения, нам не оказывают поддержки, – жалуется мать Фатимы.
Диана Муртазова, тридцать четыре года, не может передвигаться из-за осколка, застрявшего в ее позвоночнике
1 сентября 2004 года Диане, ученице 9 класса, исполнилось 14 лет, и она довольно ясно помнит детали этого дня. В этот день Диана отправила младшую сестру Мадину в школу — для 7-летней девочки это был первый школьный звонок, а также сопровождала еще одну сестру, Вику… Подобные истории повторялись десятки раз, поскольку на торжественную линейку в школу приходили целыми семьями, часто держа на руках младенцев.
Диана вспоминает, что в первые сутки террористы приносили ведро воды для заложников. Однако, узнав из средств массовой информации о том, что в школе удерживается всего 300 заложников (в отличие от заявленных ранее 1000), они, казалось, утратили способность сдерживать свои чувства.
«И тогда Ходов (Владимир Ходов, известный в террористических кругах как Абдулла — прим.ред.) если нас будет 300 человек, мы обеспечим, чтобы их тоже стало 300». Нам не разрешали посещать уборную и утолять жажду, – поделилась Диана в интервью Юрию Дудю (признан на территории РФ иноагентом).
Диана систематически проходит курс реабилитации на родине. Ей несколько раз посчастливилось побывать в Германии, где наблюдался более заметный прогресс: девушка начала двигать пальцами на ноге, а однажды даже смогла вставать без посторонней помощи. Однако в интервью, данном ею в 2019 году, она находилась в инвалидной коляске.
По словам Дианы, без адекватной реабилитации улучшения не наблюдается. В настоящее время она передвигается с помощью ходунков, однако выражает надежду на возможность самостоятельного передвижения.
По последним фотографиям в социальных сетях становится ясно, что Диана смогла восстановиться и снова ходить. На большинстве снимков девушка запечатлена стоящей, и кресло-коляска отсутствует. Остается только надеяться, что с Дианой все в порядке. Долгое время девушка не могла найти подходящую работу, пока ей не оказал поддержку министр здравоохранения Северной Осетии-Алании Таремлан Гогичаев.
Анастасия Туаева, ей 31 год, увлечена музыкой и создала песню, посвященную акту терроризма
В 2004 году Анастасии исполнилось 11 лет, и она перешла в шестой класс. В этот же день, 1 сентября, на линейке вместе с ней находилась её старшая сестра Кристина, которая начала обучение в восьмом классе. Поначалу сестёр разместили в спортзале, где удерживались заложники, отдельно друг от другой. В первую же ночь Кристина нашла младшую сестру и попросила разрешить ей сесть рядом. «Кристина стала для меня настоящей поддержкой, я уверена, что не смогла бы справиться без неё», — говорит Анастасия.
Анастасия отчетливо помнит те дни, когда им приходилось мучиться от жажды и пить мочу. Многие дети, ослабленные нездоровым состоянием, не могли перенести обезвоживание.
«Жара была невыносимой, стояла духота. Мы сидели, прижавшись друг к другу в стесненных условиях, и террористы время от времени открывали огонь, заставляя нас поднимать руки вверх. Поверхностно может показаться, что это незначительное действие — просто поднять руки, однако в тех обстоятельствах, когда ты не пил воду сутки, это казалось очень сложным» , — вспоминает девушка.
На третий день Анастасия, подобно Зауру Козыреву, пребывала в состоянии сна, но пробудилась от взрыва. Первые секунды девочка не могла понять, что случилось. Затем школьница заметила, как люди начали выбегать из здания школы через разбитое окно. Анастасия также попыталась это сделать, но второй взрыв отбросил ее обратно внутрь. Со второй попытки девочке все же удалось перебраться через подоконник, усеянный осколками. Во временном лагере она встретила свою сестру Кристину, которой также удалось спастись.
Позднее школьников перевели на обучение в школу № 6, где занятия проходили в три смены, до тех пор, пока в Беслане не возвели две новые школы. После завершения школьного образования Анастасия стала студенткой Государственного университета управления в Москве, выбрав специальность «менеджмент в индустрии туризма». В определенный момент Анастасии предложили вернуться домой и занять должность преподавателя фортепиано в детской музыкальной школе (в детстве она профессионально занималась музыкой).
«Одной из самых болезненных ситуаций стало столкновение с родителями моих погибших одноклассников. Безусловно, они не считают меня виновной, однако я ощущаю определенную ответственность», — рассказала Анастасия журналистам телеканала НТВ.
Затем последовала другая деятельность – организация мероприятий, позиция PR-менеджера на мебельном производстве… Обладая музыкальным образованием, Анастасия создала песню «Школьные годы», посвященную трагедии в Беслане.
Заур Абоев, которому 35 лет, с невероятным везением избежал каких-либо повреждений
В настоящее время Заур является предпринимателем и бывшим заместителем главы администрации Правобережного района Беслана, однако в 2004 году он был пятнадцатилетним учеником одиннадцатого класса. Зауру не повезло оказаться в старших классах, расположенных ближе всего к выходу, и в первые минуты стрельбы многие его одноклассники смогли покинуть здание через ворота. Однако Абоев не смог выбраться, так как на его плече стояла первоклассница.
Заур и несколько других людей ворвались в один из классов, намереваясь выбраться через окна. Однако в этом помещении на окнах были установлены решетки. В этот момент в класс вошел один из боевиков и приказал всем следовать за ним в спортивный зал.
Заур не забыл, как в детстве, несмотря на то, что он был старше, его обязывали сопровождать младшеклассников в туалет. Однажды, по дороге, один из старших школьников сорвал листья цветов, чтобы дети могли их погрызть. Когда у них была возможность утолить жажду из водопроводного крана, Заур пил слишком много, что привело к боли в животе. Однако впоследствии террористы отняли у заложников и эту возможность.
«Атмосфера была напряжённой, у людей возникали галлюцинации — ты замечал одного и того же человека с обеих сторон. Третий день также оказался сложным с точки зрения физического состояния, однако уже наступило полное равнодушие. Просто возникло желание увидеть своих близких, обнять их и признаться в своей любви».
Когда-то боевики едва не застрелили Заура. Из-за болей в животе террористы заподозрили аппендицит, ведь с немощными преступниками они поступали жестоко и могли быстро «избавить от страданий». В момент, когда боевик направил автомат на Заура, юноша двадцать секунд смотрел ему в глаза, после чего тот опустил оружие.
Первый взрыв прогремел на третий день, и Заур почувствовал, что оглох. Он заметил выбитое окно и вместе с другими выжившими покинул помещение. В тот момент юноша увидел тела погибших, ставших жертвами взрыва. Когда парень бежал по улице, он увидел машину своего отца — тот собирал детей, чтобы доставить их в больницу, но поначалу не узнал сына.
Заур не продолжил обучение в Беслане, а перешел в одиннадцатый класс в Санкт-Петербурге для завершения образования. После этого он вместе с друзьями из Беслана поступил в Государственный инженерно-экономический университет на юридическое направление и проживал в общежитии. Изначально Заур планировал остаться в Северной столице, однако после получения диплома его привлекло возвращение домой.
В Осетии молодой человек в течение пяти лет работал финансистом в одном из фондов, продвинулся до руководящих позиций, после чего уехал в США по программе, созданной для детей Беслана. Позже Заур вновь прибыл в Осетию, где сначала занимал должность заместителя главы Правобережного района, а затем основал собственное предприятие по выпуску пива и безалкогольных напитков.
Заур вспоминает о непростых днях в начале сентября 2004 года следующим образом: «Если забыть эти три дня, то забудешь и тех людей, которых больше нет с нами. Надеюсь, этого не произойдет. Я хочу помнить их последние слова. Я не вижу в этом ничего плохого. Как можно просто стереть из памяти мечты девочки, которая погибла?
Мечтается пережить еще несколько жизней, за тех, кто ушел. Возникает желание выпить две чашки воды: одну для себя, другую – в память о тех, кому не довелось сделать это».
У многих детей, переживших трагедию в первой школе Беслана, жизнь разделилась на два периода: до и после. Некоторые настолько не желают возвращаться к воспоминаниям о том дне, что даже отказываются от льгот, предназначенных бывшим заложникам. Так, Фариза Митдзиева, получившая психологическое образование, в интервью изданию «Сноб» призналась, что чувствовала неловкость при посещении врача без очереди, избегая упоминания о своей роли жертвы событий в Беслане.
«Мне неприятно осознавать, что я оказалась в ситуации заложника. Возможно, люди считают, что мы злоупотребляем своим положением. В сети появлялись призывы лишить нас льгот, обвинения в излишнем благополучии. И мне стыдно. Я не буду рассказывать никому о том, что я была заложницей. Я не стану говорить об этом своим детям. Я не хочу, чтобы они знали, что их мать пережила это. Зачем им это знать? Вдруг они начнут испытывать к ней сочувствие?»
Большинство пострадавших отказываются от интервью и не желают рассказывать подробности даже своим близким. Некоторые из них делились воспоминаниями спустя пять, десять, пятнадцать лет после трагедии в школе, после чего перестали появляться на публике.
Амина Качмазова, которой 27 лет, потеряла глаз и продолжает испытывать симптомы посттравматического стрессового расстройства
После теракта в средствах массовой информации широко освещали историю Амины Качмазовой. Во время взрыва девочка получила ранение: осколок повредил ей правый глаз, что поставило под угрозу сохранение зрения 7-летней девочки. На начальном этапе она находилась в больнице, где у нее были зашиты глаза, и различала любимые игрушки по касанию.
В восемнадцать лет Амина дала интервью, которое показало, что девушка до сих пор переживает посттравматическое стрессовое расстройство. У неё нередко возникают тремор рук, и она не проявляет сочувствия к людям, столкнувшимся с несчастьями. Она испытывает смущение, связанное с тем, что была в плену, и не хочет рассказывать об этом.
«Я испытываю неприязнь к 31 августа. Этот день напоминает мне о том, что когда-то я была обычной девочкой, но уже на следующий день моя жизнь кардинально изменится. С 31 августа я запираюсь в ванной и начинаю выть. Это правда. Не плакать и не причитать, а именно выть.
Я осведомлена о том, что у людей, совершающих террористические акты, имеются психологические трудности. Я чувствую сильное волнение, мои руки дрожат. По пустяков я могу расстроиться! Иногда мне бывает стыдно до глубины души. Это вызывает раздражение, и подобное происходит все чаще. Мне представляется, что однажды я могу потерять рассудок. Некоторое время я размышляла о самоубийстве, о том, чтобы взять нож… Были моменты, когда я действительно держала его в руках, но потом думала, что если я покончу с собой, я не удостоюсь попадания в рай. Там находятся все мои друзья. Мне необходимо попасть в рай. Поэтому я продолжаю жить».
