Валентин Серов: ребенок, способный посвящать часы работе
Валентин Серов не вырос в семье, где царила атмосфера живописи. Его родители были музыкантами. Однако, когда мальчику Тоше (так звали Валентина мать) было несколько лет, его отправили в экспериментальную школу-колонию для детей. За короткое время он увлекся рисованием и достиг таких успехов, что его мать убедила Илью Репина взять его в ученики.
Серов проживал у своего наставника и ежедневно занимался живописью. Он блестяще справлялся с задачами любой степени трудности и работал с таким энтузиазмом, что Репину порой приходилось останавливать мальчика, чтобы тот перекусил и поиграл на улице с другими ребятами. Обучение длилось год. После этого юный художник вместе с матерью перебрался в Абрамцево, где создал свою первую работу, которая была оценена как выполненная на уровне взрослого мастера — натюрморт «Синяя ваза с кистями» (находится в главном белорусском музее). Ему было десять лет.
Став юношей и поступив в Академию Художеств, где его снова стал вести Репин, Тошка продемонстрировал, что сохранил способность к продуктивной работе и не стремится полагаться на прежние достижения. В конечном итоге из Серова получился талантливый художник, получавший достойный доход (он создавал произведения и для себя), а также счастливый муж и отец. К сожалению, его жизнь оборвалась рано — он скончался от приступа стенокардии в возрасте сорока шести лет.
Моцарты: феномен появления гениев в паре
Брат и сестра Моцарты, Вольфганг Амадей и Мария Анна, обладали выдающимися талантами и были близки друг к другу. Отец с удовольствием использовал их способности, организуя концерты детей по всей Европе. Оба считались гениями. Он также признавал их таланты исключительными, однако подталкивал сына к обучению и сочинению, а дочь готовил… однажды удачно выйти замуж и оставить музыку, поскольку для уважаемой дамы это было бы неприлично.
Карьера Вольфганга Амадея сложилась весьма удачно, он не испытывал депрессивных состояний, обзавёлся семьёй и, казалось, полностью наслаждался жизнью. К сожалению, о талантливой Марии Анне подобное нельзя было сказать. Проблема заключалась не в отсутствии концертов в её юные годы, а в том, что её выгодно выдали замуж за человека, которого она не любила, и разлучили с тем, кто был ей дорог. В браке она страдала от невозможности выступать на концертах. В конце концов, она решилась тайно начать сочинять собственные произведения. Свои работы она отправляла брату для оценки.
Вольфганг всегда поддерживал свою сестру, и, увидев её несомненный талант к сочинению музыки, он начал убеждать её вернуться в этот мир, создавать больше произведений и исполнять их. Он считал, что сестра прячет свой талант. Однако Мария Анна, сломленная отцом, решилась лишь на уроки игры на пианино после смерти мужа. Таким образом, миф о детских гениях оказался правдой, поскольку девочке уготовили насильственное «женское счастье». И пример брата Марии Анны подсказывает, что в ином случае она была бы счастлива.
Блез и Жаклин Паскаль: выдающиеся представители французской литературы
Французский математик семнадцатого века Паскаль вошел в историю как создатель первых вычислительных машин, возродив знания о подобных устройствах, утраченные еще в античные времена. Его вклад в науку огромен: в школьном курсе изучается закон Паскаля, или основной закон гидростатики. Он стоял у истоков теории вероятностей, математического анализа и проективной геометрии, а его произведения стали классикой французской литературы.
Улитка Паскаля, алгебраическая кривая, была открыта не им, а его отцом, руководителем налогового управления. Отец Паскаля, несомненно, обладал математическими способностями, хотя и не получил систематического образования. Заметив выдающиеся умственные способности сына, он решил обеспечить ему всестороннее обучение. Однако Паскаль-старший придерживался собственного подхода: он полагал, что каждому предмету необходимо посвящать определенный жизненный этап, изучая дисциплины в порядке возрастания их сложности.
С восьми лет мальчик изучал грамматику, включая общие для европейских языков правила, а о математике ему даже расспрашивать было не разрешено – её решили отложить до пятнадцатилетия. Каждый раз, когда Блез поднимал вопросы, отец говорил, что знания придут позже. Однажды мальчик спросил, что такое геометрия, и отец вскользь ответил, что это метод построения точных фигур и определения соотношений между ними. «Заниматься этим тебе пока рано», – добавил он, поэтому Блез стал втайне рисовать палочкой на полу различные фигуры, стремясь понять геометрию самостоятельно.
Однажды Паскаль-старший застал Блеза за этим увлечением, прежде чем тот успел скрыть следы от палочки. Математика была потрясен: мальчик, не знавший названий геометрических фигур, самостоятельно доказал теорему Евклида о сумме углов треугольника. После этого Блезу разрешили заниматься математикой в свободное время, при условии, что это не будет мешать его основным урокам.
Уже в одиннадцать лет Блез Паскаль осуществил первые полноценные научные эксперименты. Друзья отца Блеза часто посещали их дом, чтобы понаблюдать за одарённым мальчиком. И… испытывали к нему сочувствие, поскольку Блез с раннего детства страдал от слабого здоровья. По словам его отца, причиной тому послужило проклятие, наложенное на Блеза нищенкой в возрасте трёх лет. У мальчика были заболевания сердца и позвоночника, а в дальнейшем в зрелом возрасте развились туберкулёз кишечника и злокачественная опухоль головного мозга.
Осознавая, что с таким состоянием здоровья невозможно создать семью, Блез не раз, по-взрослому размышлял о возможности уйти в монастырь, где его не будет обременять вынужденный целибат, но так и не воплотил это желание в жизнь. На протяжении всей жизни он занимался сочинениями, вычислениями, конструированием, и его наследие оказалось чрезвычайно значительным, а до монастыря, судя по всему, попросту не хватало времени. В конечном итоге, в монастырь ушла его младшая сестра Жаклин, став заметной религиозной деятельницей своего времени и… поэтессой. Причём поэтический дар она проявляла с раннего детства. Этот талант однажды помог её семье.
В детстве Жаклин и Блеза постигла беда: их отец оказался в опале у кардинала Ришельё, который заподозрил Паскаля-старшего в подстрекательстве к мятежу. Чтобы избежать заключения в Бастилию, он был вынужден бежать из Парижа. Тем временем кардинал лично участвовал в организации комедии мадемуазель де Скюдери и попросил свою племянницу, госпожу д’Эгийон, отобрать для этой постановки несколько привлекательных и талантливых детей. Среди отобранных оказалась и Жаклин.
Спектакль оказался превосходным, кардинал был очень доволен. Сразу после окончания аплодисментов из толпы актеров выступила вперед Жаклин и зачитала кардиналу мадригал, написанный ею самой. Затем она попросила его, если стихи понравились, позволить отцу вернуться в Париж. Таким образом, изгнание Паскаля-старшего было завершено.
В монастыре Жаклин преподавала маленьким девочкам. Она с братом создали методику, которая позволяла малышам учиться с лёгкостью и достигать высоких результатов. Среди её учениц были дочери старшей сестры Жильберты, которую звали Блез. Жаклин чувствовала себя абсолютно счастливой в монастыре. Однако, как и её брат, она страдала от серьёзных проблем со здоровьем и скончалась в возрасте тридцати шести лет. До принятия монашеского пострига она также несколько лет работала секретарем Блеза, что позволило ей внести небольшой, но важный вклад в развитие науки. Блез прожил тридцать девять лет.
После его кончины стало известно, что он находил удовлетворение в тайных добрых поступках. Так, он оказывал финансовую помощь жителям Блуа во время сильного голода. В другой раз он предоставил убежище семье, оказавшейся в бедственном положении, до тех пор пока они не смогут встать на ноги. Когда у них вспыхнула оспа, он покинул свой дом, опасаясь за здоровье своих любимых племянниц. К счастью, его приютила его сестра Жильберта.
Блез настолько ослаб от недугов, что его поместили на носилки и таким образом перевезли в новый дом — он полагал, что это перемещение может быть более рискованным для мальчика, чем для него самого. Позднее его сестра поведала, что всю жизнь он любил повторять: «Тайные добрые дела ценнее всего».
Жан-Франсуа Шампольон: гений языков
Благодаря выдающемуся французскому ученому Шампольону мы можем читать древнеегипетские тексты, которые стали одним из важнейших источников информации об истории народов Средиземноморья и Северной Африки в период, предшествующий античности. Жан-Франсуа Шампольон родился в семье книготорговца и женщины, не владевшей грамотой. В его доме не было научной обстановки, подобной той, что окружала Паскаля, и не велись беседы на научные темы. Поэтому его способности оказались столь неожиданными.
Родители уделяли наименьшее внимание младшего из семи сыновей, и фактическим воспитателем его был старший брат Жак-Жозеф, на двенадцать лет старше его. Впоследствии он стал археологом и профессором палеографии. Именно он обратил внимание на интерес Франсуа к языкам и всячески поддерживал его развитие.
Помимо владения несколькими языками, у Франсуа проявилась и еще одна особенность. В возрасте пяти лет он самостоятельно, без какого-либо обучения, освоил чтение. Он воспринимал текст не как последовательность знакомых слов, а как некий зашифрованный код, требующий полного или хотя бы частичного дешифрования. Естественно, наиболее сложными для него были тексты на иностранных языках, однако с расширением языкового кругозора он все быстрее находил ключи к их пониманию, выявляя закономерности и общие корни с тем, что ему уже было известно.
Математика давалась ему в школе с трудом, что привело к неприязни к ней из-за систематических выговоров учителя и родителей. В конечном итоге мальчика забрали из школы и передали под опеку каноника Кальме. Кальме проводил занятия в нестандартной форме: во время уроков он гулял с мальчиком на природе и рассказывал ему или вёл с ним беседы. В результате математика стала даваться легче, а главное, Франсуа освоил навыки систематизации и работы с системами.
Впоследствии именно умения, полученные в детстве, содействовали тому, что Франсуа смог прочитать знаменитый Розеттский камень — плиту с текстами, написанными параллельно на древнеегипетском и древнегреческом языках. Предыдущие попытки расшифровки оказывались безуспешными из-за того, что в древнеегипетском иероглифы использовались иным образом, чем на Востоке, и отличным от буквенного письма, принятого в Европе. Иероглиф мог обозначать слово, слог, число или грамматическую деталь — и европейцам такая система была попросту незнакома. Жак-Франсуа же оперативно разобрался в ней и предложил свою методику чтения иероглифов, на которой впоследствии основывались все дальнейшие исследования. Следует ли упоминать, что Шампольон сохранил хорошие отношения с братом на протяжении всей жизни, успешно сделал карьеру и был женат?
