Никогда не возвращайся
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.
В истории отношений Геннадия Шпаликова и его первой супруги Натальи Рязанцевой не было возможности вернуться к прежнему состоянию. Со временем Наталья приходила к мысли, что им, возможно, не стоило заключать брак.
Любовный обморок
В начале их романа Шпаликов приобрел билеты в цирк. Однако Наталья не желала посещать цирк, так как там были удавы, и она не могла на них смотреть. Они отправились гулять по Петербургу, и все казалось невероятно романтичным. На живописном мостике он поцеловал ее и… потерял сознание! Девушка с изумлением наблюдала, как он медленно оседает в снег и изо всех сил машет рукой, успокаивая ее, что все в порядке. Выяснилось, что у него была стенокардия, и его сердце не справлялось с интенсивными эмоциями.
Наталья Рязанцева и Шпаликов были однокурсниками во ВГИКе, хотя он был на курс младше. Жизненный путь гения развивался необычным образом: его отец скончался от серьезного ранения, полученного на войне. В качестве сына погибшего военнослужащего Геннадия приняли в Суворовское училище в Киеве. Там обнаружилось, что Шпаликов – одаренный писатель: даже его ранние, непрофессиональные рассказы отличались неподдельной искренностью, красотой и оригинальностью. До него никто не видел мир таким, и после него тоже не увидел.
После обучения в Суворовском училище Шпаликов поступил в престижное училище имени Верховного Совета. В этом учебном заведении осуществлялась подготовка специалистов, предназначенных для выполнения функций «военного лица государства», формирования военной элиты. Однако Геннадий, представитель военной семьи и племянник генерала, не завершил обучение из-за своей легкомысленной «шпаликовской» причины – он не желал сдавать экзамен по физике и попросил друга ударить себя в ногу, причем достаточно сильно. Друг выполнил просьбу и повредил мениск.
После этого случая Геннадий Шпаликов был признан не годным к военной службе и уволен. Однако, судя по всему, он не испытал разочарования. Он без труда поступил на сценарный факультет ВГИКа и вскоре стал там популярным, общаясь с Андреем Тарковским и Андроном Кончаловским. Он привлекал внимание девушек и преподавателей: его считали талантливым, уверенным в себе и сохранявшим военную дисциплину.
Всё равно поженимся
Наталья не вызвала у него особого восхищения. Они встречались в институтских коридорах, обменивались приветствиями. У каждого свои заботы и интересы. Затем была проведена Всесоюзная перепись населения, и Наталью, как комсомольскую работницу, направили в гостиницу «Алтай». Ей поручили провести учет всех проживающих, и ей даже приходилось оставаться на ночлег в гостинице. Шпаликов оказывал ей помощь, он обратил внимание на девушку и однажды сделал ей предложение в скромном гостиничном номере.
Мы все равно поженимся», — убежденно говорил он. Позднее Наталья поняла, что Шпаликов превращал ее жизнь в киноленту. Все вокруг переставало быть обыденным, возникали удивительные детали, эксцентричные второстепенные персонажи, необычные декорации. Другую женщину эта причудливая реальность, созданная его воображением, могла бы увлечь, словно Алису в Страну чудес, однако не Наталью. Она не отличалась особой романтичностью, даже называла себя циничной, и как раз переживала тяжелую любовную растерянность.
Шпаликов, с его стихами, песнями и нескончаемыми рассказами, служил для нее лишь возможностью отвлечься от проблем. Однако он постоянно предлагал ей выйти замуж. Фраза «мывсеравнопоженимся» стала повторяться в их общении. Она размышляла: по крайней мере, он интересный, с ним не возникнет скука. И она дала согласие. Перед самой свадьбой она откровенно сказала жениху, что не испытывает к нему любви, пытается пробудить чувства, но безуспешно. Он, казалось, не обратил на это внимания – вероятно, надеялся, что со временем любовь возникнет….
Просто любит выпить
Они заключили брак. Жили то в одной, то в другой комнате. Радовали друг друга. Посещали мать Шпаликова. Наталья ощущала себя необычно. Собирались родственники и соседи, преимущественно бывшие военные. Пили много, казалось, вовсе не опьяневая. Так было принято у этих людей, закаленных жизненными трудностями – в конце 50-х – 60-х годах об алкогольной зависимости почти не задумывались. Считалось, что это не опасное, не поддающееся лечению заболевание, а своего рода беспечность.
