И девчонки могли
Вокруг авиатрио «ночные ведьмы», лётчиц-бомбардировщиц полка Евдокии Бершанской, сформировались свои легенды. Среди них есть те, кто верит, что прозвище «ведьмы» им давали исключительно противники, а сами они предпочитали называться «ласточками». Также распространено мнение, что до службы на фронте они были обычными девушками и женщинами и осваивали искусство полётов с самого начала. Встречаются и оскорбительные мифы, которые лучше не воспроизводить.
Ни одна из «ночных ведьм» до поступления на службу не была военным летчиком – это действительно так. Все они были обычными девушками и женщинами. Однако набрать в полк удавалось не всем желающим. При отборе отдавали предпочтение девушкам, имевшим летную подготовку, таким как окончившие авиационные школы и академии, а также занимавшимся в аэроклубах. С удовольствием принимали и парашютисток. До войны женщинам позволялось управлять самолетами, запрет ввели лишь в середине двадцатого века. Сейчас об этом многие не осведомлены.
Евгения Жигуленко окончила лётную школу и обучалась в Дирижаблестроительном институте, ныне известном как институт имени Циолковского. Узнав о наборе в женский авиационный полк, она немедленно подала заявление. Ей предложили продолжить обучение: улучшить навыки пилотирования и освоить специальность штурмана. В 1942 году Жигуленко успешно сдала экзамены и была направлена на фронт. Это краткое изложение событий, которое соответствовало духу того времени. Однако Женя Жигуленко не определялась войной и учёбой, хотя она искренне любила небо и самолёты.
Чужая фамилия
Невозможно установить происхождение этой мечтательной и смелой женщины, удостоенной высокого звания Героя Советского Союза. В период после Гражданской войны детские дома, приюты и детские колонии были переполнены вчерашними беспризорниками. Некоторые потерялись, когда пытались укрыться в спокойных сельских местностях, другие осиротели настолько рано, что не знали отчества – родственников найти не представляется возможным, третьи были не нужны своим родственникам. И, наконец, были дети, которых приводили как беспризорников, чтобы скрыть их неясное для советской власти прошлое.
Родители Евгении также воспитывались в детских домах. Имя её матери не установлено. Предположительно, отца при рождении звали Азаровым, и до поступления в детский дом он работал на богатых крестьян. Он сменил фамилию, приобретя поддельные документы на имя Андрея Жигуленко — по этим документам он не подлежал воинской обязанности и сумел избежать призыва в белогвардейские части.
Необычная история. Сомнительно, чтобы белогвардейцы при проверке документов, при наборе солдат, обращали на них особое внимание. Однако, это было частью семейной легенды, и другую версию Евгения не рассказывала. Под вымышленной фамилией девочка начала свою жизнь в Краснодаре.
Самая длинноногая
Женя Жигуленко достигла модельного роста, она высокая, с хорошей осанкой и лицом, характерным для потомственных казачек. До сих пор на Кубани многие не могут поверить, что в ее жилах течет не только местная кровь.
По прибытии на передовую она испытывала радость, прежде всего, от своего роста и длинных ног. В строю она выделялась своим ростом, занимая позицию первой и находясь ближе всех к самолётам. Благодаря длинным ногам она быстро бегала и всегда оказывалась впереди подруг. Это позволяло ей первыми вылетать и, соответственно, раньше возвращаться за новыми бомбами, что давало возможность совершить за одну ночь больше вылетов, чем другие девушки.
Каждый сброшенный на противника боеприпас уничтожал склады с готовой к использованию техникой и вооружением, разрушал артиллерийские позиции, выводил из строя взлетно-посадочные полосы. Это приводило к ощутимым потерям для врага, в то время как наши военнослужащие сохраняли жизни.
В женском авиационном полку отсутствовали современные истребители, пригодные для боевых действий. Если вы хотите пилотировать такой самолёт, подавайте заявку в смешанные авиационные части, где они были. В распоряжении лётчиц Бершанской находились бипланы. Они совершали полёты на небольшой высоте, и сбить их или уничтожить из другого самолёта было относительно несложно. Однако часто лётчицы не оснащали свои самолёты ни пулемётами, ни парашютами. Биплан мог поднимать лишь незначительную полезную нагрузку; отказ от вооружения позволял взять на борт бомбу. Кроме того, высокое лётное мастерство предоставляло больше возможностей для спасения, чем наличие пулемёта или парашюта. Каждая выжившая лётчица полка была выдающимся пилотом.
Враг обнаруживался без использования радиолокационных средств, при маскировке под светом, словно предчувствуя его местоположение. Возвращение также оказалось непростым, родную взлётно-посадочную полосу освещали фонари, установленные лишь с одной стороны. Рассказывали, что пилотировали самолёт, ориентируясь на количество сигарет командира.
Не только бомбы сбрасывали с воздуха. В окружении получали продовольствие и боеприпасы. Позднее солдаты вспоминали, что всегда знали, кто управлял бипланом, доставлявшим «посылки» – девушка или парень. Парни выполняли полёты без слов, девушки обязательно выкрикивали что-нибудь ободряющее. Эти звонкие приветы с неба действительно поддерживали дух. Если самолёт пролетал молча, возникалось ощущение, что чего-то не хватает.
Остроумная, обаятельная
Женевa не ограничивалась лишь расчетами, связанными с бомбардировками и вылетами. Она была склонна к мечтательности. В безмятежные дни она могла отправиться на прогулку на лодке и привезти с собой целую охапку водяных лилий. Иногда она клала в каюту подруге букет полевых цветов, просто так, на всякий случай. Бывшая сослуживица Чечнева отзывалась о ней как об остроумной, обаятельной и обладающей нежной душой.
Во время передислокации Женя столкнулась в автомобильной аварии. Она пришла в себя в больничной палате, одетый лишь в нижнее белье. Врачи не хотели отпускать её, поскольку не могли исключить сотрясение мозга и нуждались в дополнительном времени для наблюдения. Однако Женя чувствовала себя хорошо, и её раздражало, что она зря пропускает боевые ночи. Она накинула халат и угнала грузовик. Так, в больничном халате, она и прибыла в часть! В другой раз военнослужащим выдали сухой паёк, но не оказалось даже воды. Женя пропала, а затем вернулась… с бидоном молока. Она не похитила его, а выпросила у работниц колхоза. Неудивительно, что она сама называла себя «лётчицей-налётчицей»?
После войны она и дальше служила в военно-воздушных силах. Ей больше не разрешали садиться за штурвал, и она выполняла полёты на Дальнем Востоке в качестве штурмана. Она продолжала летать ещё десять лет. Затем уволилась и переехала в Сочи. Первоначально она читала лекции, но вскоре начала строить карьеру в качестве чиновника, дойдя до должности начальницы управления культуры города. После этого она переехала, чтобы работать в министерстве культуры РСФСР в Москве, и… И всё оставила. Ей было нужно нечто иное, совершенно другое.
Память о небе
Имена выдающихся лётчиц почти не вошли в культурное наследие. Они появились в качестве персонажей комедии «Небесный тихоход» и эпизодически в драме «В бой идут одни старики». По их рассказам был создан документальный фильм. Но не заслуживали ли они более широкого признания? Евгения осознала, что либо она сама зафиксирует свежие, яркие воспоминания о подругах, либо не найдется того, кто смог бы это сделать с должной компетентностью.
Она поступила в институт Герасимова, чтобы стать кинорежиссёром. Её целью было снять фильм о тех, кто прошёл вместе с ней сложный путь к успеху, и о тех, кто оставил его преждевременно. Евгения начала новую карьеру с нуля в возрасте пятидесяти лет, когда женщине обычно уже отказывают в возможностях.
Первый фильм был посвящен «ночным ведьмам». «Одни сутки из тысячи ста» повествует об одном дне военной лётчицы. Эта короткометражка не привлекла внимания, как и большинство подобных работ. Однако она стала предвестником будущего успеха.
В 1981 году на телевидении состоялась премьера цветной драмы – «В небе «ночные ведьмы»». Само название говорит о том, как пилоты воспринимали своё прозвище. Во время войны не было времени для романтических образов! Фильм вызвал сильный эмоциональный отклик у зрителей, был выпущен в прокат и даже за рубежом, где многих он удивил. Неужели это не фантастика? Боевые лётчицы?
Больше, чем драма
Пока Жигуленко работала над драматическими фильмами (её следующим проектом стала картина «Без права на провал», где она также исполнила одну из ролей), в её личной жизни происходили трагические события. Муж оставил её, оставив на руках сына, страдающего психическим заболеванием. Затем сын скончался. Уходили и подруги, к которым Женя, несмотря на редкое общение, сохраняла тёплые чувства.
В эпоху девяностых режиссёр Жигуленко не получила возможности реализовать свой потенциал. Она когда-то оставила всё ради кино и осталась без средств к существованию. Евгения превратилась в обычную пенсионерку, чьей пенсии едва хватало на жизнь, особенно учитывая, что с возрастом ей требовалось не только питание и жилье, но и медикаментозное лечение. К тому же, начались разоблачения. Подвергались критике любые аспекты, попадавшиеся на глаза. В СССР отмечали боевых лётчиц? Значит, их заслуги были преувеличены. Они не оказали существенного влияния на ход боевых действий, не совершили подвига, а лишь немного полетали на устаревшей авиационной технике. И, получается, двести тонн сброшенных бомб не имели значения. В 1994 году Евгения Жигуленко скончалась. Возможно, кто-то был сделан из стали, но не она.
