Возмущение Ахматовой
Анна Андреевна Ахматова с возмущением закутывалась в свою знаменитую шаль: «Она напоминала бегемота, вставшего на задние лапы. Ее глаза были узкими щелками, нос – похож на башмак, а щеки – на подушки. И какая у нее была спина! Она вовсе не была красива, она вызывала отвращение!»
— Да, но как же «женская фигура, словно в плену у шелка»? Духи и туманы?
Анна Андреевна презрительно усмехнулась: «Главное, что бросалось в глаза в этой женщине – ее спина: широкая и сутулая. А еще – низкий голос. И большие, массивные ступни и конечности. Однако, внутренне она вызывала неприязнь, была недоброй, словно сломанной. Но он, на протяжении всей жизни, видел в ней ту девушку, в которую когда-то был влюблен… И продолжал любить ее…»
Дочь Менделеева
Любовь Дмитриевна Менделеева, впоследствии известная как Прекрасная Дама, появилась на свет во втором браке выдающегося ученого. В возрасте 48 лет в душе Дмитрия Ивановича Менделеева пробудился игривый порыв – как это нередко случается с мужчинами, он увлекся двадцатидвухлетней художницей Анной Поповой. Это была глубокая увлеченность: ни дети, ни жена с необычным именем Фиоза, ни общественное осуждение, ни церковное покаяние не смогли сдержать это чувство. Дмитрий Иванович заключил брак с молодой художницей, и вскоре у них родились Любовь, затем Иван, Василий и Маруся.
Любовь Дмитриевна вспоминала свое детство как время абсолютного счастья: самовар, стоявший под яблоней, детские представления, знаменитые «среды» Менделеева, на которые съезжались ученые и художники, такие как Крамской, Репин, Шишкин, Сеченов и Бекетов.
С Блоком Любовь была знакома с самого детства. Усадьба Боблово, расположенная неподалеку от Шахматово, где проживал профессор ботаники Бекетов и его внук Сашура. Дед, в основном, и воспитывал Сашуру, а мать просто безраздельно его любила и заранее не одобряла. Дети Менделеевых и Саша Блок проводили время вместе, играли. Но первая осознанная встреча Блока и Любови произошла, когда ему исполнилось 17 лет, а ей 16. Оба они были задействованы в домашнем спектакле: Блок сыграл Гамлета, а Любовь – Офелию. В этой постановке девушка распустила свои волосы, и они до пят укрыли ее золотым плащом. Все началось с неловкого разговора за кулисами. Затем Блок стал приезжать к Менделеевым верхом, и Любови казалось, что она может призывать его силой мысли. Она всегда держала в руке ветку вербены. Они гуляли по аллеям, но что-то в этих прогулках разочаровывало девушку:
«Словно любовь, однако по сути лишь литературные беседы, стихи, бегство от реальности в иной мир… Он никогда не просил у меня вербену, и мы никогда не терялись в цветущих зарослях…» Затем поэт заболел, врачи запретили ему ездить верхом, а приезжать к Офелии на телеге – нет, это было невозможно! Люба записывала в дневник: «мне неприятно вспоминать мою привязанность к этому человеку с рыбьим темпераментом и глазами…»
Звенящая, Великая Полная
Через несколько месяцев Блок отправится за таксой и неожиданно встретит Любовь Дмитриевну на улице. Он последует за ней до Бестружевских курсов, и Люба заметит его мимолетный силуэт: эта встреча заставит ее сердце учащенно биться. Они еще несколько раз столкнутся, и Блок начнет считать это знаком судьбы.
Год прошел. Блок приступил к работе над циклом стихов «Стихи о Прекрасной Даме», но Люба не всегда знала, как реагировать на его произведения и письма, поскольку ей казалось, что в них излишне много пафоса. Она мечтала о простой, человеческой любви, свободной от таких выражений, как «Ты Звенящая, Великая Полная, Осанна моего сердца бедного жалкого ничтожного…», и в результате они дважды расходились.
Все остальные по сравнению с Блоком выглядели довольно незначительными, не слишком сообразительными и неинтересными. А Блок! Они идут по заснеженной улице, он нежно поддерживает ее рукой, облаченной в перчатку. «Моя рука замерзнет», – обеспокоилась Любовь. «Она не почувствует холода», – уверенно ответил поэт.
Брошенная на произвол каждого
17 августа 1903 года состоялась их свадьба. Однако семейная жизнь оказалась совсем не такой, как представляла себе Любовь Дмитриевна. В своих воспоминаниях она отмечала: «Он сразу же начал рассуждать о том, что нам не нужна физическая близость, что это «астартизм», «темное» и еще много чего. Когда я пыталась объяснить ему, что мне интересен весь этот еще неизведанный мир, что я желаю его, он вновь приводил теории: подобные отношения не могут быть продолжительными, он в любом случае оставит меня ради других. А что касается меня? «И ты тоже».
Поэты-символисты, разделявшие взгляды Блока, утверждали, что он способен объединить поэзию и реальность, словно перейдя в иное, принципиально новое состояние. Символисты провозгласили Любовь Дмитриевну Прекрасной Дамой и начали ей почитать. Все происходящее напоминало причудливую забаву: они искали скрытый смысл в каждом её движении, а в каждом новом наряде видели проявление Вечной Женственности. Ей, дочери профессора, все это казалось неискренней бессмыслицей, на которой невозможно основать существование.
Любовь и Блок сошлись лишь спустя год. Двумя годами позже их интимная жизнь закончилась. Блок продолжал писать жене письма, полные восхищения, а она отвечала: «Мой дорогой, любимый, голубок, не стоит целовать ноги и платье в письмах, целуй губы, как я хочу целовать долго, горячо».
Она ощущала себя предоставленной воле каждого, кто проявлял к ней настойчивые ухаживания. Настойчиво ухаживать начал Андрей Белый. Он увидел в Прекрасной Даме привлекательную, умную и обаятельную женщину. Поэты даже планировали поединки на дуэлях, но Любовь Дмитриевна пресекла эту инициативу. Белого она покинула.
Блока также не мучила тоска по Прекрасной Даме в пустой квартире, поскольку у него был бурный роман с актрисой Натальей Волоховой. Любовь Дмитриевна навестила соперницу и мягко объяснила ей, что Сашеньке нужен особый подход, который не каждому под силу: «Он болезнен, его дед скончался в психиатрической больнице, да и мать страдает эпилептическими припадками, к которым он очень привязан…». Поэтическая любовь с актрисой на этом прервалась.
Милая, любимая, маленькая
У Блока с женой их отношения на протяжении всей жизни складывались непросто. Он писал ей письма, полные признаний в любви и обещаний верности, обращаясь к ней как к «милой, любимой, маленькой». Любовь Дмитриевна искренне желала, чтобы у них все было хорошо, однако эта любовь не находила своего воплощения в реальной жизни; она могла существовать лишь в поэзии, дневниковых записях и письмах. В 1908 году Любовь Дмитриевна забеременела от поклонника, актера из провинции. Мальчика, названного Дмитрием в честь деда, не стало через восемь дней.
Семья, которая наивно полагала, что у них будет ребенок, была этим фактом потрясена. Он посещал могилу сына до конца своих дней.
Я подавлю глухую злобу,
Тоску забвению предам.
Святому маленькому гробу
Молиться буду по ночам.
За шесть лет до начала Первой мировой войны они существовали, словно в нескончаемом, тягостном кошмаре. Они пытались найти общий язык, но не могли примириться, и расставание тоже не приносило облегчения. Любовь Дмитриевна встретила Первую мировую войну с ощущением какой-то светлой надежды: для нее это было ожидание очищения, избавления. Она стала работать медсестрой в военном госпитале, а у Блока созрел новый роман. Однако он продолжал писать Любови Дмитриевне нежные письма – он уже осознал, что в его жизни могут быть только две женщины: «Люба и все остальные».
Любовь Дмитриевна продолжила свою артистическую карьеру, ведь играть в театре она начала еще в юности. Она встретила революцию без потрясений, охотно расставалась с драгоценностями, самостоятельно чистила замерзший картофель и неаппетитный сельдь. Эта деятельность была ей по душе не меньше, чем исполнение роли Прекрасной Дамы.
Сашенька
Поэт, который вначале был вдохновлен революционным духом и создал поэму «Двенадцать», впоследствии испытал разочарование. Ему не нравился новый социалистический уклад жизни. Зинаида Гиппиус, с неприязнью отнесшаяся к поэту за его «сближение с большевиками», утверждала, что «Блок опасается, что к нему в квартиру поселят тех самых 12 матросов из его поэмы!» С каждым днем поэт становился все более вспыльчивым и раздражительным, приступы гнева чередовались с чувством полной беспомощности. Заболевание, начавшееся с повышения температуры и боли в суставах, за 78 дней кардинально изменило его.
«В начале заболевания у него проявлялись неконтролируемые приступы агрессии: он ломал мебель, разбивал посуду. Порой утром он ходил по квартире в состоянии сильного раздражения, затем заходил в свою комнату, захлопывал дверь, и тут же раздавались удары, сопровождавшиеся шумом падающих предметов. После этих эпизодов его мучили кошмары и бессонница. Родные и лечащие врачи были озадачены происходящим с поэтом. Смерть положила конец его мучительным страданиям.
Прекрасная Дама прожила еще восемнадцать лет. Она скончалась в 1939 году, работая с архивами своего супруга. Ее последним словом было «Сашенька». Если все сложилось именно так, как предполагал ее муж, то Поэт и Прекрасная Дама, наконец, встретились в том месте, где их любовь могла обрести воплощение – в мире, «где мы были навечно неразлучны, верны и чисты».
