Старт не с ноля
Если возможно начало ниже отметки нуля, то для будущей звезды оно было именно таким. Родители Барбры прибыли в Америку в первой половине двадцатого века, когда в Восточной Европе периодически возникали проявления антисемитизма, и еврейские писатели создавали фантастические истории об изгнании евреев из их городов. Дедушка Барбры по отцовской линии, тот самый, который дал ей фамилию «Страйсанд» (именно такое написание предпочитает актриса), происходил с окраин Австро-Венгрии – с территории современной Украины.
Родители Барбры, представляющие собой второе поколение иммигрантов, сумели добиться определенной стабильности. Отец Барбры работал преподавателем в школе, а ее мать трудилась школьным секретарем. Они не спешили заводить детей, стремясь убедиться в своей финансовой состоятельности. Барбра появилась на свет, когда отцу исполнилось тридцать четыре года.
Когда ей исполнился всего год, а ее старшему брату Шелдону было совсем немного больше, он уже скончался. За несколько лет до того, как будущая исполнительница родилась, ее отец получил травму головы, которая спровоцировала у Страйсанда эпилептические припадки. Один из этих припадков стал для него смертельным.
Уход отца из её жизни, словно он и не существовал, вызвал у неё постоянное беспокойство о том, какой след она оставит после себя. Особенно остро это чувство обострилось, поскольку то, что останется от неё, станет единственным наследием и для отца. Возможно, именно это ощущение повышенной ответственности объясняет её выдающуюся творческую активность как певицы и актрисы. И, несомненно, именно из этого чувства в семьдесят с лишним лет она села писать мемуары.
Девочка, которая на знала тепла
Смерть отца оказала влияние не только на восприятие мира девочкой. Эта трагедия кардинально изменила всю её дальнейшую жизнь. Мать изматывались, стремясь обеспечить себя и дочь, при этом значительная часть доходов уходила на оплату услуг нянь. Мать и дочь Страйсанды вели очень скромный и строгий образ жизни. У девочки не было игрушек. Одна из нянь связала для неё первую куклу, чтобы отвлечь ребёнка.
Район Нью-Йорка, где росла Барбара Джоан (имя, указанное в свидетельстве о рождении), не отличался высоким уровнем благосостояния. Однако даже здесь, среди людей с неискушенным вкусом, уделялось внимание тому, кто находится в более тяжелом положении. На улице и в школе Барбару обижали из-за изношенных колготок, из-за бедности в целом. Из-за того, что ее худые ноги с выступающими коленями казались искривленными. Из-за крупного носа и большого рта и, конечно же, из-за еврейской национальности – в США сороковых годов антисемитизм был широко распространен.
Во время одного из телевизионных интервью, когда затронули тему жизни с отчимом, взрослая уже Барбра Стрейзанд расплакалась. Она назвала жизнь с отчимом настоящим адом. С падчерицей он практически не общался, и она была убеждена, что причиной тому является её непривлекательная внешность. Однако, когда отчим уделял ей внимание, становилось ещё хуже: он применял физическое насилие, из-за которого она часто пропускала занятия в школе. Так же поступал и с её матерью.
К сожалению, не было места для привычного союза матери и дочери, для тайных утешений, которые часто встречаются в подобных обстоятельствах. После избиений мать говорила Барбаре, что сама спровоцировала гнев главы семьи. Она всегда была резкой и отстраненной, и именно такой запомнилась дочери. Никогда не одобряла, опасаясь «потворствовать». В десять лет мать прямо заявила девочке, что она некрасива – когда Барбара поделилась своей мечтой о карьере артистки. Сложно сказать, жестокая ли жизнь сделала мать такой или это были ее врожденные черты. Однако, поддержки от нее Барбара никогда не получала и не дождалась.
В юности Барбара решила покрасить волосы в зелёный цвет и пойти с такой причёской в школу. Мать была в ярости и сбрила Барбару наголо. После этого девочка начала каждый день рисовать оскорбительные изображения на своей лысине, а затем и вовсе покинула дом. И больше не возвращалась. С тех пор она не поддерживала связь с Дайан Страйсанд.
Позднее мать кратко ответит журналистам о взаимодействии с дочерью, отметив, что у той не хватает времени для общения. Дайан Страйсанд всегда стремилась к тому, чтобы её семья производила хорошее впечатление. Несмотря на то, что она вряд ли чувствовала себя виновной, она не стала публично обвинять Барбру. Она была сильной женщиной и не склонной к скандалам. К слову, сама Барбра признаёт, что её мать помогла ей в карьере, по крайней мере, в одном – подарила голос. У Страйсанд-старшей был прекрасный вокальный диапазон.
Нельзя торговать душой
Уже на самом низу карьерной лестницы, откуда начиналось восхождение к её вершинам (и не было возможности двигаться, кроме как вверх!), Барбра приняла решение – никогда не поступаться своими принципами. Она решила, что никогда не будет петь и не будет исполнять то, что ей не по душе. Не менять лицо – ни нос, ни зубы. Сохранение своего имени – вот что было главным, особенно когда речь заходила о её фамилии, которая могла прозвучать неблагозвучно. Сейчас её фамилия кажется вполне обычной – она стала привычной. Но так было не в конце пятидесятых, когда Барбра покинула дом.
Она нашла место, где могла петь. За небольшую плату, но в комфортной и относительно безопасной обстановке. В гей-клубе, расположенном в подвале. Позднее многие с удовольствием обращали внимание на этот факт в её биографии: утверждали, что Барбре легко удавалось представить себя мальчиком, скрывая свою истинную сущность. На самом деле, гей-клуб, скорее всего, был единственным местом, где девчонку, лишенную защиты семьи и близких, вряд ли бы загнали в угол, где ей пришлось бы уклоняться от навязчивых рук или подчиняться воле других. В клуб её пристроил друг.
Барбру, чью фамилию агенты постоянно произносили с ошибками, сложно было увидеть на всех прослушиваниях. Она испытывала неприязнь к ним, поскольку чувствовала, что на них приходится унижаться, а это было невыносимо для Барбры Стрейзанд. Она стремилась появляться на различных конкурсах, чтобы привлечь внимание. Она пыталась петь так, чтобы посетители клуба откладывали разговоры и напитки и обращали на нее взгляд. Это было важно, поскольку среди них находились музыканты, с которыми можно было бы работать вместе.
Барбре чуть не исполнилось двадцать лет, когда ей посчастливилось получить роль в бродвейском мюзикле. Ей было отведено исполнение одной арии. Когда она впервые вышла на сцену и запела, зрители одарили её пятиминутными аплодисментами. Однако в постановке, где Стрейзанд (которую теперь многие называли именно так) не продержалась долго.
Она стремилась к новому прочтению каждой роли, но режиссёру виделось, что таким образом она лишь затрудняет процесс создания мюзикла. Между ними произошла ссора. Стрейзанд ушла. Спустя долгие годы и множество наград, в ином веке, она позвонила и поинтересовалась: теперь вы понимаете, почему это имело значение? Теперь понимаю, – ответил режиссёр. И вскоре скончался. Хотя вряд ли причиной этому стал разговор со Стрейзанд. Время пришло.
В любом случае, её заметили, и количество выступлений в клубах возросло. Заметила её и студия звукозаписи Columbia Records, предложившая контракт. Она вела переговоры по условиям контракта, добившись права отказаться от любой композиции, которую не захочет исполнять, а также от названий, которые ей не понравятся. Студия согласилась на это лишь при условии значительного снижения гонорара, который был гораздо ниже того, что Барбра заслуживала.
Впервые она воспользовалась своим правом вето сразу после записи первого альбома. Студия предложила название «Милая и дерзкая Стрейзанд». Однако певица предложила свой вариант – «Альбом Барбры Стрейзанд», и именно под этим названием он был выпущен.
Вскоре после релиза альбома певицу с неповторимым, глубоким тембром пригласили на два телешоу. Одним из них стало шоу Джуди Гарленд, где две звезды – начинающая и уже блистательная, но находящаяся в упадке – исполнили совместную песню. После этого Барбру Стрейзанд узнала вся страна. А Джуди Гарленд, по окончании съёмок, предостерегла: не позволяйте им повторить то, что случилось со мной. Не стоило обращаться к ним с подобными вопросами или высказываниями. Душу, как и в мире, в который погрузилась Барбра, уже давно продали многие…
Ни одной весёлой песни
Первые похвалы вызвали первые насмешки и подколки. На самом деле, это были те же самые, что и всегда. Барбру называли уродиной и нередко упоминалось её еврейское происхождение. Барбра была осведомлена о насмешках, но не планировала справляться с ними кротостью или отвечать тем же.
Она стремилась добиться признания своей позиции как артистки, в том числе в вопросах записи и съёмок. Позднее многие вспоминали о её скандальности, придирчивости и резком характере. Разумеется, речь шла о метафоре. Тем не менее, Стрейзанд нарочито удлиняла свои ногти, которые были острыми в буквальном смысле.
На фотографии запечатлена изящная, сбалансированная красота, несомненно, с чертами, характерными для семитского типа, включая крупный нос. Видно, что сама Барбра Стрейзанд осознаёт эту красоту и умело демонстрирует её. Ни одна причёска не скрывает её нос, и макияж не пытается его замаскировать. Зачем это делать, если все черты лица составляют единое целое?
Барбра могла носить приглаженные волосы, создавать эффект взбитых волос, выбирать прямые или кудрявые, укладывать их непокорной копной или делать маленькую причёску-шлем – и всегда выглядела безупречно. Те, кто называли её «объективно некрасивой» исключительно из-за особенностей, характерных для южных черт лица, сейчас выглядят просто близорукими. Впрочем, расизм и правда слеп.
У Барбры была очаровательная, изящная внешность, дополненная лёгкостью движений, звонким голосом (она разговаривала, словно пела), обаятельными жестами и улыбкой, которая заставляла её сиять. Однако на первом же важном просмотре для фильма – «Смешная девчонка», который принёс ей известность – ей прямо заявили, что её видят и будут видеть только в качестве актрисы, играющей комические персонажи.
Омар Шариф, занимавшийся подбором актёров, был ещё более резким в своих высказываниях. В результате этого Барбра Стрейзанд укусила его во время сцены поцелуя, оставив кровь, и… Получила роль, несмотря ни на что.
Затем она была удостоена первой в своей карьере премии «Оскар». Во время торжественной церемонии даже не смогли корректно произнести её имя. Не говоря уже о том, что фамилию Страйзанд произнесли неправильно – «Стрейзанд.
Она вышла на сцену, получила свою премию «Оскар» и была счастлива, однако газеты тут же принялись критиковать её наряд. Обсуждение этого продолжалось неоднократно. То, как Барбара Стрейзанд подвергалась критике в прессе в начале своей карьеры, можно было назвать травлей – очень редко что-либо, кроме её голоса, получало положительные отзывы.
Критики часто резко отзывались о картинах с её участием, однако зрители продолжали посещать их вновь и вновь. Особенно сурово пресса критиковала наряды Барбры! Сейчас уже никто не назвал бы их спорными – только «легендарными» и «классическими». Возможно, заметят, что решение было необычным и не лишенным экстравагантности.
От скабрезных шуток в роликах о семье Факеров, где она выступает как эксперт в области геронтологической сексологии, то есть в вопросах сексуальности пожилых людей, и до драматических ролей – её творческая палитра оказалась поистине широка. Она блистала и в ярких драмах, таких как «Йентл», повествующей об еврейской девушке, тайно изучавшей Тору, выдавая себя за молодого человека, или «Чокнутой», рассказывающей о проститутке, совершившей убийство клиента, или «Повелителе прилива», где Стрейзанд воплощает образ психотерапевта.
Несмотря на это, она прочно ассоциируется с образом певицы, а не актрисы. Её композиции известны во всём мире и мгновенно узнаваемы. В 2004 году она приняла решение о создании масштабного сборника, включающего её песни. Она тщательно изучила все имеющиеся записи, которые, стоит отметить, она с особой заботой хранит в специальном архиве…
Неудивительно ли, что она выросла в атмосфере жестокости и травли? Неудивительно ли, что эта травля сопровождала её на протяжении всей жизни? Неудивительно ли, что в первом браке она также пережила насилие, подобно тому, как оно было в детстве? Скорее, удивительно, что Барбра до сих пор сохраняет веру в людей и всегда находит возможность для юмора – будь то работа или интервью. И что, в конечном счёте, «они» не сломали её так, как сломали Гарленд.
Барбре удалось достичь всего, о чём она когда-либо мечтала. У неё был любящий муж, дом, оформленный с особым вниманием к деталям, будто в нём проживает несколько поколений, и они все счастливы. Она пользовалась неугасающей популярностью и имела возможность напрямую обратиться к создателям Сири, чтобы исправить произношение её фамилии – Страйсанд, именно так. Кроме того, она сохранила возможность исполнять только те песни, которые ей нравятся, не поступаясь своими принципами.
